В статье «Священная корова малого бизнеса» он полностью отрицает его жизнеспособность и фактически предлагает предпринимателям вместо самостоятельной деятельности в сельском хозяйстве и пищепроме вступать в кооперацию с крупными агрохолдингами, чтобы избав- лять последних от «мелких, но важных задач, для решения которых нецелесообразно создавать специальные службы».

«Tyson Foods – вероятно, самый большой в мире, гениально отстроенный кооператив. Фермеру по контракту доставляются цыплята необходимых пород и стандартные комбикорма, обеспечивается ветеринарная помощь, вывоз помета, прием набравшей товарную массу птицы, наладка и ремонт оборудования. Фермеру остается следить, чтобы цыплята были накормлены и напоены, поддерживать правильный климатический и световой режимы в птичниках», – приводит пример автор.

«Нужно четко понимать, что малый бизнес не может быть локомотивом: народное хозяйство в целом тянут "крупняки", им "реально рулят" корпорации», – уверен Виктор Бирюков.

Разделяют ли точку зрения Виктора Бирюкова эксперты и участники рынка? С просьбой высказать свое мнение по данному вопросу мы обратились к генеральному директору Национальной ассоциации в области индейководческого хозяйства Юрию Маркову, политологу Александру Черницкому и генеральному директору компании inFOLIO Research Group Олегу Клепиков.

Юрий Марков, генеральной директор Национальной ассоциации в области индейководческого хозяйства:

– Если остановить на улице первого встречного и спросить, какие ассоциации вызывает у него слово «деревня», первое, что придет в голову подавляющему большинству, это фразы: «деревня нищает», «деревня спивается», «деревня вымирает»… К сожалению, реальность такова, что многим проще истолковать упадок деревни в пользу ее полного искоренения и концентрации населения в городах и крупных поселках.

Однако решит ли такой подход проблемы села? В недавней статье члена правления РСППЦ Виктора Бирюкова «Плач по сельской школе» бросилась в глаза следующая мысль: «Причитая над закрывающимися школами и пустеющими деревнями, мы словно сожалеем, что деревенские девчата и ребята лишатся страшной своей судьбы – "черного, рабского труда".

Неужели мы хотим, чтобы они всю жизнь таскали воду из колодца, топили печь дровами и в любую погоду ходили на двор за "удобствами". Но если мы этого не желаем, тут одно из двух: нужно либо обеспечить в деревне городской комфорт (непонятно, на какие средства), либо покинуть деревню, как ни кощунственно для кого-то это может звучать. Бесперспективно возрождать село ради самого села, без экономического обоснования, и такую позицию все чаще разделяют авторитетные ученые...»

Спорить об «удобствах» с людьми, привыкшими к определенному уровню комфорта, не имеет никакого смысла. Однако если взглянуть на ситуацию глобально, то мы увидим, что огромное количество проблем современного человека вызвано прежде всего чрезмерно «удобным» образом жизни – ожирение, гиподинамия, всевозможные аллергии, болезни позвоночника, желудка, сердца, бесконечные стрессы и простуды – все это и многое другое не что иное как следствие сидячего образа жизни, регулярного вдыхания городского смога и неограниченного употребления полуфабрикатов, «пустых» калорий и продуктов, содержащих искусственные добавки. Так что если и спасать молодежь от «страшной судьбы» – то уж лучше от судьбы нездоровых городских «ленивцев».

Если кому-то кажется, что я преувеличиваю, посмотрите статистику – какой процент современных городских детей приходит в первый класс полностью здоровыми. Если Вам еще не знакомы эти цифры – вы будете шокированы. Фактически городское население теряет здоровье с юных лет.

В городах полно и других проблем – например, безработица. На селе же всегда есть работа. И если правильно организовать сельский быт и сельское производство, то можно решить множество экономических и социальных проблем современной России. Я убежден, что локомотивом аграрного подъема может и должен стать малый бизнес.

Часто приходится слышать, что современное сельское хозяйство развивается исключительно за счет крупных холдингов, особенно в аграрно развитых регионах. Так, Виктор Бирюков в качестве подтверждения своей мысли приводит слова директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, академика Виктора Ивантера: «Малый бизнес – вообще не самостоятельный игрок, а своего рода шлейф, сопутствующий крупному и среднему бизнесу».

Действительно, принято считать, что главную роль в народном хозяйстве играют производственные тяжеловесы, которые тянут на себе основной объем ВВП; а малый бизнес – это небольшие островки предпринимательства, выживающие лишь на энтузиазме своих лидеров. Если рассуждать исходя из такой логики, то можно легко решить извечную проблему больших городов – пробки! Оставить на улицах только автобусы, трамваи, троллейбусы и, естественно, транспорт чиновников, а все частные машины выбросить за город. Даже если вы закоренелый любитель пеших прогулок, вы рано или поздно почувствуете все неудобства «свободных улиц», очищенных такой ценой, когда элементарно не сможете поймать такси, опаздывая в аэропорт или на важную встречу. Точно так же обстоят дела и с мелкими предпринимателями.

Палитра малого бизнеса в России настолько разнообразна, что cразу не разберешь, каких красок в ней больше. Но то, что он есть, – сомневаться не приходится. Ряд кризисов последних десятилетий отчетливо доказал на примере тысяч обанкротившихся и разоренных компаний, что в нашей стране средний класс, класс собственников, существует как реальность. Наша беда в том, что мы поняли это такой ценой. Наше преимущество в том, что мы это все-таки поняли. Следующим шагом должно стать переосмысление роли малого бизнеса в развитии российской экономики. А затем и переосмысление роли государства в дальнейшем развитии малого бизнеса.

другой статье вышеупомянутого Виктора Бирюкова – «Священная корова малого бизнеса» – есть интересные размышления о том, что успех мелкого предпринимательства зависит от таких факторов, как «фактор везения» и наличие «предпринимательской жилки». Связывать успешность мелкого бизнеса с фактором везения не только не научно, но и попросту наивно. Ведь тогда придется признать, что, например, в США или в Японии, где малые предприятия создают в среднем до 70% ВВП, «везучих» бизнесменов в три с половиной раза больше чем в России, где вклад «малышей» в ВВП не превышает 20%. Неужели русских с «коммерческой жилкой» в разы меньше чем предприимчивых американцев или японцев?! Проблемы мелких российских коммерсантов не в отсутствии коммерческого таланта или везения. Их проблемы другого плана, более глобального. Мне как профессионалу в птицеводстве особенно близка тема фермерства, которое является воплощением малого бизнеса на селе. Проблемы фермеров, с которыми я общаюсь изо дня в день, известны мне не понаслышке. СМИ с определенной периодичностью сообщают о том, что очередной миллиард или триллион направлен куда-то в регион на поддержку того или иного сельскохозяйственного проекта. Подобные сообщения создают иллюзию, что из Москвы постоянно текут «молочные реки с кисельными берегами» чуть ли не в каждый регион нашей необъятной Родины. Чиновникам на местах только и остается найти желающих освоить государственные деньги на благо родного государства. Казалось бы, чего проще?

Но только вот пробиться к «молочным берегам» в регионах получается не у всех. С сожалением приходится констатировать тот факт, что малому бизнесу не всегда удается найти общий язык с местными властями. Одной из главных проблем для малого бизнеса в России остаются разные правила игры, которые определяют местные власти. Потому что государство до сих пор не установило для муниципальных образований общих принципов регулирования в сфере малого предпринимательства.

Симптоматичность вялой реакции властей на проблемы малого предпринимательства заключается в том, что по большому счету власть не видит необходимости развивать этот сектор бизнеса. Как кулуарно заметил один из чиновников: «К нам за помощью приходят самые наивные. Кто должен был стать предпринимателем, тот им уже стал». Порой складывается устойчивое ощущение, что у малого бизнеса свои интересы, а у бюджета – свои. При этом местные власти все-таки уделяют постоянное внимание малому бизнесу. Только очень своеобразно: «малый сектор» экономики является не только источником поступления бюджетных средств, но и кормушкой для местного чиновничества, зачастую приобретающей уродливые формы. Например, при распределении муниципальных заказов. Система муниципальных заказов могла бы стать реальным рычагом помощи малому бизнесу. Однако не везде закупки для городских нужд проводятся так, как это определено законом, – открыто и гласно. Во многих городах их просто нет. Во всяком случае, предприниматели плохо представляют, как распределяются муниципальные заказы. Или же они откровенно для них не выгодны.

Казалось бы, сельское хозяйство в лице малого бизнеса – это не только мощный фундамент продовольственной безопасности, но и существенное повышение уровня жизни в не самом благополучном сельском хозяйстве. Однако стоит посмотреть на происхождение продуктов, которые лежат на полках торговых сетей, чтобы понять, на чем базируется наша продовольственная безопасность. Картошка из Израиля, помидоры из Турции, мясо из Бразилии, молочные продукты из Беларуси… Этот список можно продолжать долго. А что же русская деревня? Ведь это ее место занимают на полках иноземные дары природы.

Вместо того чтобы призывать к уничтожению деревни, лучше подумать о реальных мерах поддержки фермерства и малого предпринимательства на селе. Они очевидны! Во-первых, это политика государственной поддержки, включающая налоговые преференции и субсидирование. Во-вторых, это прозрачная система распределения бюджетных средств, выделенных на развитие села муниципальными властями. В-третьих, это заинтересованность местных властей в подъеме агроиндустрии и создании современной инфраструктуры сельхозпроизводства.

Ко мне как к генеральному директору Национальной Ассоциации в области индейководческого хозяйства часто обращаются представители регионов, заинтересованных в развитии индейководства на своей территории. Вот недавний пример. Правительство одной из областей выразило готовность предоставить инвесторам-индейководам серьезные преференции, начиная от выделения земельного участка с готовой инфраструктурой и заканчивая долгосрочными субсидиями на развитие бизнеса. В течение первых восьми лет работы область гарантирует начинающим фермерам определенные налоговые льготы: снижение ставки налога на прибыль до 13,5%, освобождение от уплаты налога на имущество, освобождение от уплаты транспортного налога, освобождение от уплаты земельного налога и многое другое. Но это всего лишь один регион. А что же другие?

Потенциал сельских фермеров огромен – начиная от производства нишевых продуктов и заканчивая производством продукции класса «премиум» для потребителей с высоким доходом. Но для того чтобы подняться на такой уровень, сельское предпринимательство необходимо поднять с колен – самостоятельно ему не справиться. И ключевой фактор в этом процессе – обеспечение прямого сбыта.

Малый бизнес в сельском хозяйстве разовьется с фантастической скоростью при возможности сво бодного сбыта готовой продукции. Это прежде всего означает снижение на прилавках доли импортной агропродукции, свободный вход в торговые сети для производителей, создание колхозных рынков с прямой цепочкой: фермер-покупатель и т. д. Необходимо менять правила игры, ведь как только у производителей появится возможность продавать продукцию напрямую, без прослойки посредников, рентабельность их бизнеса возрастет, привлекая все новых мелких игроков. Синергия с крупными производителями – еще одна отличная возможность развития для фермерства. Однако результат будет, только если крупный бизнес проявит готовность инвестировать в своих «мелких» партнеров, не отмахиваясь от них как от ненужного «шлейфа».

Спорить о судьбе русской деревни можно до хрипоты. Аргументов в пользу того или иного мнения неисчерпаемое множество. Но сколько бы мы не говорили о потенциале деревенского малого бизнеса – качественного малого предпринимательства на селе сейчас практически нет. Это правда. И можно не тратить время, сравнивая Россию с Канадой или Европой. Заморский опыт не является для нас панацеей или прививкой от всех болезней. Выход есть, но он сложный и многоступенчатый, и обеспечить его можно только тяжелым трудом, при активном участии государства и института предпринимательства. И это на порядок сложнее, чем с грустью констатировать: «деревня нищает», «деревня спивается», «деревня вымирает»… Главное в другом: что будет с русской деревней завтра, когда она окончательно угаснет? Кто будет осваивать наши земли, когда уйдут «последние из могикан»? Задумайтесь…

Александр Черницкий, политолог:

– Статья Виктора Бирюкова «Священная корова малого бизнеса» возмущает. Автор – член правления РСПП, главного лоббиста крупного бизнеса в России. На первый взгляд, мелкое предпринимательство для Бирюкова – досадное недоразумение, создающее «крупняку» ненужную конкуренцию. Вместе с тем всякая настоящая публицистика жжет глаголом сердца и мобилизует память.

Перенесемся в начало 1990-х – эпоху невольного расцвета малого бизнеса в СССР, а затем на постсоветском пространстве. Свирепая инфляция вкупе с остановкой предприятий погнала бюджетников и работников промышленности в абсолютно незнакомые им сферы (торговля, общепит, ремонт, парикмахерские, фермерство и др.). При этом редко кто обладал той самой предпринимательской жилкой, о которой пишет Бирюков.

В дальнейшем нам одна за другой приоткрывались оборотные стороны массового бизнеса – потаенные пороки, присущие ему вследствие «эффекта масштаба». Вот они.

1. Массовый рэкет. Чтобы собирать дань с миллионов мелких торговых точек и фирмочек, требуются миллионы мелких вымогателей.
2. Массовые разбои. Чтобы грабить десятки тысяч идущих за товаром автобусов, нужны десятки тысяч вооруженных налетчиков.
3. Массовая коррупция. Миллионы малых предпринимателей откупаются от миллионов милиционеров, пожарных, налоговиков, таможенников и т. п.
4. Массовый алкоголизм. В морозный день на базаре многие продавцы согреваются нашим национальным напитком.
5. Массовое распространение ЗППП и иных инфекций. Долгие деловые поездки сопровождаются случайными связями и антисанитарией.
6. Массовые разорения. Конкуренция оставляет шансы на рыночное выживание лишь обладателям предпринимательского дара.
7. Массовое сведение счетов. Нередко один компаньон «кидает» другого, тот мстит, и такие конфликты порой приводят к летальным исходам.
8. Массовая ложь. Чтобы выглядеть добросовестным партнером или заемщиком, бизнесмен пускается во все тяжкие; самое невинное – «офис на час».
9. Массовая наркомания. Чтобы отрешиться от проблем, в ход идут «препараты счастья», сбыт которых также производится массой дилеров.
10. Массовое лжелечение. В малой клинике можно попасть к «врачам» и «медсестрам» без дипломов, оплатить лишние анализы и вредные назначения.
11. Массовые нарушения трудового, налогового и других видов права. В противном случае малый бизнес, как правило, нежизнеспособен.
12. Массовое ухудшение товаров и услуг. Конкуренцию с крупным и средним бизнесом можно временно выдерживать путем экономии на качестве.
13. Массовое растление нравов. Криводушие, взяточничество, крышевание, недоплаты и прочие жульничества расползаются по всему обществу.
14. Массовая смертность. Вынужденное предпринимательство стало дискомфортной жизнью по чуждым правилам, а «все болезни от нервов».

Итак, наш анализ – отнюдь не в пользу малого бизнеса. Приходится согласиться с Виктором Бирюковым, что уделом малого бизнеса служат отдельные рыночные ниши, а лучше всего – кооперация с корпорациями. Но автор обсуждаемой статьи игнорирует одно важное обстоятельство, когда рассуждает о малом бизнесе вообще – он не учитывает принципиальной разницы между странами и народами.

Массовый малый бизнес – порождение гражданского общества, которое возникло в скученной, бедной ресурсами Западной Европе. Терпимую жизнь там могла обеспечить лишь высокоэффективная экономика, а ее создает исключительно частная инициатива, подхлестываемая честной конкуренцией в условиях реальной демократии. На континентальных просторах с богатыми недрами сложился другой тип общества – солидарный (у русских, персов, арабов, китайцев, тюрков, индопакистанцев, индейцев и др.). Солидарное общество состоит не из враждебных друг другу одиночек, а из групп коллективной ответственности. Так, после отмены крепостного права налоги и выкуп за землю платили не отдельные крестьяне, а территориальная община в целом.

В подобной ситуации для массового малого бизнеса нет условий, причем истории практически неизвестны примеры трансформации одного типа общества в другой: призывы к строительству гражданского общества звучат по меньшей мере наивно. Следовательно, для России выкладки Бирюкова совершенно верны.

Олег Клепиков, генеральный директор компании inFOLIO Research Group:

– Если говорить о той части статьи Виктора Бирюкова, которая посвящена деятельности малого бизнеса в сельском хозяйстве, то я поддерживаю его мысль о развитии кооперации на селе. Более того, пример Пермского края, где запущен первый в России агрофрачайзинговый проект, являющийся во многом повторением опыта упомянутого г-ном Бирюковым Tyson Foods, подтверждает правоту его слов.

Действительно, фермер, решивший заняться производством, скажем, мяса индейки, однозначно проиграет крупному комбинату по накладным расходам, а, значит, и в цене. И только кооперация, организованная крупной структурой, может дать возможность фермеру успешно конкурировать на рынке. Так, по теории агрофранчайзинга, покупающий франшизу фермер получает определенное поголовье скота/птицы, ветеринарное обеспечение, стандарты разведения и т. д. Его задача сводится к выполнению полученных предписаний и созданию условий для выращивания скота/птицы. Забой и реализацию берет на себя головная компания, которая будучи крупным игроком в состоянии взять на себя нелегкое бремя конкуренции с крупными игроками.

Положительным результатом от применения моделей агрофранчайзинга станет снижение коммерческих рисков, характерных для ведения сельского хозяйства, увеличение доли рынка за счет объединения в сеть, уменьшение издержек за счет масштаба производства, продаж и совершенствования самой системы распределения продукта сельскохозяйственного производства. Практика Пермского края подтверждает, что крупные финансовые структуры более охотно идут на сотрудничество с крестьянами, участвующими в проекте, чем с фермерами-одиночками. Хотелось бы добавить только, и это, насколько я понимаю, также лежит в русле рассуждений г-на Бирюкова, что в условиях нашей страны все попытки кооперации крестьянских хозяйств так или иначе должны иметь государственную поддержку. Хотя бы для усиления инвестиционной привлекательности подобных проектов. Также хотелось бы поддержать идею г-на Бирюкова о том, что малый бизнес в сельском хозяйстве – это инструмент заполнения определенных рыночных ниш.

Примером тому может стать опыт ряда хозяйств в Московской области, которые, объединяясь на принципах кооперации, успешно работают на рынке экопродуктов. В данной нише с ними не могут конкурировать крупные агропромышленные холдинги, вынужденные внедрять новые, зачастую несовместимые с понятием «экопродукт», агротехнологии и технологии производства. Представляется, что будущее данной ниши исключительно за фермерскими хозяйствами и их объединениями.

Что же касается экономической ситуации в целом, я бы не стал отказываться от поддержки малого бизнеса как одного из наиболее важных сегментов российской экономики. Да, всегда неприятно получить колбасу с крысиным хвостом. Но, во-первых, для предотвращения подобных случаев существуют надзирающие органы, во-вторых, любое стремление к регулированию посредством ввода ограничений всегда заканчивается масштабным лоббизмом, ценовыми манипуляциями и постепенным застоем на рынке.

Разумеется, российская действительность накладывает свой отпечаток на отраслевое распределение малого бизнеса. Однако сводить его существование исключительно к аутсорсинговой функции я бы не стал. Ведь малый бизнес – это, во-первых, самозанятость населения, где во многом находит свою реализацию не самая образованная и продвинутая его часть (для чего достаточно взглянуть на долю директоров и менеджеров малых предприятий со средним специальным образованием). Во-вторых, – удовлетворение потребностей неимущих слоев (зачастую малый бизнес вынужден конкурировать с крупными игроками, что заставляет его ориентироваться на масс-сегмент, так как работа с премиумом в большинстве случаев требует более высоких компетенций и инвестиций). И в-третьих, – инновационные разработки (это относится к ученым, молодым специалистам, обладающим высоким уровнем самомотивации и пр.)